За каким хреном мне это нужно? Заметив, что обширная фигура режиссера устремилась в заветное место по естественным делам, кинулся следом. Дождался его у умывальников.

- Эльдар Александрович, можно с вами поговорить тет-а-тет? - решительно устремил к нему подготовленный котошрековский взгляд.

- Фейс тю фейс. Иначе по-русски выражаясь - мордой к морде, - скаламбурил Рязанов, не забыв хохотнуть, - Итак, на какую тему будем выяснять отношения, Паша?

Рот словно свело судорогой, настолько стало стыдно. С трудом, косноязычно промямлил:

- Если можно. Пусть Таривердиев купит у меня ту композицию. Она даже в его стиле. Поговорите с ним. Недорого, могу за сотню уступить.

- Даже так? - режиссер внимательно, даже изучающе смотрел на меня, - Правильно, что со мной решил сначала переговорить. Насколько я знаю Микаэла, такое предложение его непременно бы оскорбило. Присваивать чужие творения он никогда не станет. Вот что. Если у тебя такая большая нужда в деньгах, то у меня сейчас рублей пять по карманам наберется.

Рязанов принялся шарить по своим карманам. Зажатый в углу у умывальников, я не смог ушмыгнуть. Вскоре мои карманы наполнились четырьмя рублями и шестьюдесятью копейками, а затылок ощутил ободряющий шлепок.

Наша совместная посиделка со знаменитостями близилась к завершению. Мы болтали обо всем. Вовка лыбился во всю ширь своего рта, млея от счастья. Набравшись наглости, он потребовал фотографии с автографами, кои были ему обещаны, если будет предоставлен адрес. Мне были вручены, вернее сказать, вкарманены куча визиток от всех сотрапезников. Рязанов напоследок притянул меня к себе и поцеловал прямо в морду, отчего пришлось еще раз приобрести определенный колер.

Следующей нашей с Вовкой остановкой оказался столик шахматного толстяка, составленный так же, как у хоккеистов и артистов из двух. Вокруг него шумели разной степени опьянелости разнокалиберные мужики. Здесь мы тяпнули по стаканчику портвешка, перезнакомились, начинились визитками. Толстяк оказался директором заводика по производству музыкальных инструментов в Люберцах. Ништяк мне блатануло. Любые струны запросто можно будет достать.

У Боровиков ничего не тяпнули. Они, в принципе, собирались уходить в свои апартаменты. Познакомился с родителями Темы: Генрихом и Галиной и получил приглашение посетить их московскую квартиру. В свою очередь пригласил всех на завтрашний хоккейный матч.

Дела на дядином столике тоже близились к завершению.

- Значит, музыку умеешь сочинять? - спросил, попивая из бокала винцо, дядя.

- Ну, как сказать… Нахлынивает иногда какая-то волна, - неопределенно промямлил я.

- Поразил ты меня. Столько сразу талантов. Надо нам с тобой об одном деле поговорить.

Надо же, как мне сегодня отчаянно прет. Дядя сам предложил встречу.

- Я не против, в любое время. Только нам с Владимиром сейчас негде будет ночевать.

- Подойдешь в первом корпусе к администратору. Скажешь, от Шумилова в резерв. Вас там поселят.

Лейсан попрощалась со мной, от всей души поблагодарив за исполненную просьбу. Они вместе с дядей вскоре ушли, и наша сладкая парочка переместилась к пацаньим столам.

Шампанского хоккеистам директор выделил немного. Меньше половины бокала на брата. Зато в любом количестве было полно всякой шипучки, типа пепси, буратин, барбарисов, ситро, пирожных разных. Нам с Вовкой было добросовестно отлито по порцухе. Разговоры крутились вокруг победы над физиками и моих триумфов. Жека с ассистентами в красках описали, как я положил на шахматные лопатки самого Шумилова. Ребята щедро наделили меня от всех своих пацаньих душ респектом и уважухой. Еще мне с Вовкой пришлось рассказать о знакомстве с режиссером Рязановым и его компаньонами. Рассказывал, правда, Вовка. Я только глубокомысленно хмыкал мордой.

Музыканты «Машины времени» вяло и безголосо бацали медляки, заметно фальшивя. Понятно, что устали, или что, скорее всего, накирялись. Когда директор ушел, они свернули музыкальную деятельность. Мы все тоже потянулись на выход. Решили по пути посетить шикарный туалет, брызнуть на дорожку.

Там обнаружились приходящие в себя и покуривающие ребята-музыканты.

- Паша, ведь так тебя звать? - спросил Макаревич, - Виже, что с гитарой на ты. Давай к нам закинься как-нибудь, пообщаемся к взаимной выгоде.

Ага, клюнуло! Патлатые стояли, дружелюбно скалясь. Уверен, что начнут зазывать в свою банду.

- Слыш, пацан, а последняя песня чья? - спросил Лёша, - Офигенная вещь. Никогда не слышал такую.

- Какая разница чья. Хотите, будет вашей? - предложил им.

- Мы не сможем, - проговорил с кислым видом Макаревич, - С финансами напряг.

- Раз музыка понравилась, то берите её себе просто так. У меня этого добра хоть жопой ешь, - гордо так сообщил.

Обстоятельный японец Серега спешно нарисовал для меня на листике блокнота план прохода к их резиденции от метро «Фрузенская». Гнездились музыканты в клубе от фабрики «Красная роза». Музыканты настоятельно предлагали мне приехать к ним. Говорили, что очень не пожалею. Обещали классный музон, новые знакомства и выпивку. Спросил их:

- А можно я с другом приеду?

- Можно и даже нужно, - поржали в ответ, - Девок всем хватит.

Серега мне неожиданно сунул в руку волшебную синюю бумажку. Блин, да это целая пятера.

- Ребята, да вы что? Не нужно! Мы же договорились…

- Это за работу. Ты же часть вечера с нами отыграл. Извини, больше не можем дать. Но, ты достоин большего, поверь! - приятно и проникновенно высказался Андрей.

Ломаться не люблю - не целка. Взял, сколько дали и воскликнул жалобно ради прикола:

- А автографы?

Парни рассмеялись, сказали, что мне самому скоро придётся автографы всем раздавать. Посовещавшись, они захотели мне сделать суперский подарок - расписаться всем вместе на какой-то пластинке. Ого, они уже на винил где-то успели записаться. Пластиночка небольшая, в простеньком оформлении, миньончик. В реальности они здесь только аккомпанировали какому-то трио «Зодиак».

Потом налетели для автографов рощинские пацаны. Они подставляли для подписей всякие блокноты, тетради, даже бумажные квитанции из ресторана.

Попрощавшись с музыкантами, отправившимися отдыхать в свои аппартаменты, хоккеисты пошли провожать меня с Вовкой до подъезда нашего корпуса. Возбуждённая, гомонящая толпа молодняка перлась по улицам поселка, словно какая-то демонстрация. От нечего делать решил приколоться над хоккейными ребятами, заставив их покричать: «Спартак - чемпион!». Стали мяться, а Серега из жекиной пятерки сказал:

- Чика, тут такое дело… Хочешь, лупи меня сколько пожелаешь. Ни слова не скажу, вытерплю. Только так не правильно предавать свой клуб. Не обижайся на нас.

Другие ребята одобрительно загудели, виновато косясь на меня. Только Жека заявил, что ради меня готов пойти на этот шаг. Я сказал, что пошутил слегка. Мне действительно по фигу были все эти фанатские страсти. Откипело в свое время. Радостные пацаны уговорили меня еще раз прогуляться по улицам городка. Ходили и орали в двадцать глоток: